Автор пишет: «Добродетели… присущи самой природе человека: Бог дал их ему с самого начала, творя его по Своему подобию. Это состояние, которое человек утратил после грехопадения, было восстановлено Христом, и всякий принимающий Крещение обретает его вновь. Если, однако, он вновь уступает греху и отдает себя во власть страстей, то добродетели не перестают быть свойственными его исконной природе, а страсти, приходящие извне, остаются для него посторонними».
Присущее – относящееся к сущности – совокупности свойств, неотделимых от объекта.
Человеку присущи свойства образа Божия, по которому он сотворен: простота, троичность, свобода, воля, ум, разум, бессмертие, созидательность.
Добродетели и грехи – не общие для всех людей свойства естества (сущности), а личные качества человека, ему не присущие, но приобретаемые и утрачиваемые.
Адам был сотворен безгрешным и, следовательно, обладал всеми добродетелями – личными положительными качествами, а не свойствами его природы, то есть не свойственными ей.
Вследствие первородного греха природное естество человека было повреждено. Одной из бед человека как обладателя поврежденного естества стала удобопреклонность ко греху, выразившаяся в ослаблении воли, а значит и ослаблении способности противостоять недолжному помыслу, принятие которого есть не что иное как отрицание добродетели, произвольный отказ от нее.
Покаяние же есть добровольный отказ от недолжных помыслов – прекращение отрицания добродетелей.
И страсти не остаются для человека посторонними. Напротив, грехи, хранящиеся в сердце человека вместе с добродетелями, становятся своими настолько, что изменяют дух человека, определяющий его посмертную участь.
А для Ларше все едино: что свойства, что качества. Причем одни качества (как свойства!) присущи человеку, а другие живут вообще где-то в стороне.
Продолжение здесь.
